5
…к тому же его оклеветали, приклеив попытку домогательства. А виной всему зазноба Жоржика Кизлода - полубогиня1 зла и разврата. Это она низвергала на просветлённые головы наших героев одноимённые дожди, строила козни печальным и наивным, разбивала сердца бестолковым и соблазняла всех попавших в её поле зрения. Костры инквизиции были для неё безопасней бенгальских огней, виселицы и гильотины ломало и клинило при одном её виде, на дыбе и кольях она только получала удовольствие, и лишь "очки лётчика" под её глазами свидетельствовали о том, что со злом здесь пытаются бороться.
Главный борец со злом - Жоржик, с детства был подвижным мальчиком, имел разряд по стрельбе пистонами и прыжкам в сторону. Он мог по дороге домой дать несколько сеансов одновременной игры по хоккею в ящик. Уже в созрелом возрасте изучил Жоржик несколько приёмов борьбы в пыли и приобрёл полиэтиленовый пояс по кик-эссингу2. Теперь он мог дать достойный отпор всем силам зла, но свой главный бой постоянно откладывал до случая, и выжидая оного жил со злом, но не душой, а плотью. Зная, что в любой момент сможет противостоять ему, он убрал свою сабельку на антресоли, постепенно осваивая волосовские аккорды и фишки, играющиеся на одной из струн. Он надёжно закрепил за собой в команде место лютниста, отдав Никашпане мандолайку фирмы "Эбанизь", и все прилегающие к ней прибамбасы и эффекты.
Интерактивный Вайдадон Смит, как самый хитро-жёлтый, схватил басовочку-комуз, где струн оказалось меньше всего, целых две, и стал её мучить тыгдымскими рифами, пока инструмент не стошнило сплошной какофонией. Он посчитал, что это круто, и что всех он пальцем сделает, без всяких там репетиций и самоучителей.
Трытюк бил аритмично в бубен молотом и не успевал вовремя зажать хай-хэт пасатижами. Неправдоподобно скукоженный серп служил ему неплохим крэшем3. Это напоминало работу турецких строителей в дни рамазана, и смешило Володю Ульянова на портрете, сворованном из бывшей пионерской комнаты.
Задолбаный увертюрой от ритм-секции Джынджыр выпросил-таки у горе-дрюмера наподдать по бубнам, и с каждым его ударом рисунок выравнивался и, в конце концов, он сорвал аплодисменты со всех присутствующих. С тех пор он не расставался с барабашками, лишь периодически их обновляя.
Лишившийся игрушки Трытюк впал в меланхолию, которая не помешала ему отобрать у Смита басуху, порвать на ней последнюю струну, намотав Вайдадона сразу на два колка и шесть оборотов. Тем самым он развеял миф о непобедимости супер-пупса, коим считал себя потерпевший.
С тех пор Смит стал нелюдим, сдружился со Скутером, у которого была пятёрка по ботанике и повышенная небритость по всему телу, такая, что он мог спать на снегу. Стали часто ходить они в дом беспонтовых скитаний, где, в конце концов, проиграли все свои сбережения Акилу в "козла" и развеяли мечту о поездке в Баден-Баден, чтоб послушать "Дюрак Дюрак". Стали опять захаживать на базу, где их иногда поили морковными чаями и ханками.
Губчекисты взяли к тому времени старшеклассника ликбеза Катю Кадета, который неплохо лабал на электроклавесине и вырос бы наверняка настоящим лабухом, если бы не его влечение к переводам порно-продукции с импортных языков на отечественный и врождённый идиотизм. Кстати родился он девочкой.
Всё бы шло своим чередом, если б не одно явление народу, да…
__________________________________________________________________________
Полубогиня1 - что-то среднее между половой богиней и убогой половиной.
Кик-эссинг2- боксирование задними частями тела без применения конечностей.
Хай-хэт и Крэш3 (high-hat & crash) англ - железные тарелки на барабанной установке.
6
...да и дождя давненько не было, - думал молодой человек почти интеллигентного вида, с кудрявым капюшоном волос на голове, в попиленных джинсах и майке с самопальным логотипом "Крэк" на грудках. Под его мышкой находилось новенькое банджо со слегка посеребрёнными оловом струнами. Лет этому персонажу на вид было не больше, чем хотелось бы ему самому, а отсутствие очков-велосипедов придавало его близорукости некую неформальность и анархичность. Но в душе он был неподкупным демократом и отличным демагогом.
Непредвиденная жара уже почти лишала его чувств (с первого по шестое), он вспотел до слёз и покрылся жидкой пылью. Денёк обещал быть не из легких. Было ещё никак не больше часа утра, а многие градусники уже накалились до предела, и лопались, как утопические иллюзии. Первое солнце ещё было далеко за горизонтом, два других находились в положении восхода, а четвёртое уже торчало ровно в зените, и палило так, как будто возвращало долги за отключенную на днях электроэнергию.
Клаус Михельсон шёл на стрелку с Жоржиком, забитой у семнадцатой слева колонны высельской филармонии, где они назначили друг другу прослушивание. Именно там продавали очень дешевый баночный хлеб, малопропорционально разбавленный дихлофосом и стиральным порошком "Лоск", от чего он был более ершистым и эстетично переливался на солнцах.
Жоржик уже допивал первую трёхлитровую банку, вторая стояла, и грелась. Тени не было, все тени исчезли ещё в полдень. Горячее пиво всегда способствовало жоржиковой виртуозности и наруливанию новых фишек.
Употребив вторую банку, и добив её о ступени филармонии, по старой морской традиции, наши герои, знакомые ещё со счастливого детства продемонстрировали друг другу свои опусы, и перешли на джэм*1 . На тридцать шестой минуте семнадцатитактового регги Жоржик скоропостижно скончался. Пролосканый дихлофоз сделал своё денатуратное дело. Клаус ещё не знал, что его оппонент проспит до семи часов ночи, и всё ещё пытался вернуть его к жизни импровизируя в стремящемся к бесконечности квадрате.
Жоржик проснётся и поймёт, что продал свою душу магистру тяжёлой музыкальной индустрии в лице Михельстофеля (так любил представляться Клаус осатаневшим рокерам и наивным девкам). А означало сие, что Жоржик обязуется в течение шести с третью лет записать с магистром тридцать четыре магнитных альбома и дать сто три концерта. И не понимал Жоржик только одного: где же его накололи. Мало того, что он сам попал, так он ещё Джынджыра за собой потащил, а товарищ Михельсон, купив их души оптом, помышлял теперь лишь о том, как поскорей извести Никашпаню, как классового врага. И вскоре ему это удалось.
Побродило немного "болото" губчекистское, да переметнулось на сторону демагогократии. Стали они песни клаусовские в стиле джындырдырын поигрывать и о славе великой помышлять. Плюнул на них Никашпаня и уехал с супругой своей Марианой Изауровной в недалёкое Крыл-сити.
Не вынес Волос распада губчековских идей и заявил во второй раз во всеуслышанье, что уходит он из рокенрола. По этому поводу было выпито два ящика портвейна "666" и съедено столько же арбузов. Добрые приятели, провожая его на заслуженный отдых, желали всех благ: сдохнуть лет через сто пятьдесят семь, и никогда больше не возвращаться.
Отмечая как-то восемьдесят седьмой уход Волоса из рокенрола, все напились до мукообразного состояния, и провозгласили его главным тусовщиком, спонсором, менеджером, продюсером, администратором, гримёром, осветителем, дирижёром, каскадёром, вот…
__________________________________________________________________________
Джэм1 (Jam) англ - импровизация нескольких отдельно взятых служителей муз на неопределённо или неопределённо заданную тему.
7
…вот и подписался Майкл Моисеич под графой "главный тусовщик выселок", и стал он группы сколачивать одну за другой. Где не хватало каких лабал, он находил, приводил в тусовку, способствовал их закреплению в коллективах, пока тех с треском не выкидывали, и не обращались к нему с просьбой таких уродов больше не приводить.
Вот и решил Волос познакомить Патитучку со странствующими без дела горе-музыкантами Гусликом и Чуном Джынгыргырлом. Майкл имел в этой сделке корысть. Он встречался в это время с родной сестрой Гуслика - Микой Гусылькой и надеялся за счёт этой сделки на интим с последней. Мика была девой целомудренной и никому просто так ни чего не давала. Волос пообхаживал её пару недель, да и сдался, напился и вернулся в "дом беспонтовых скитаний". А Гуслик и друг его Чун Джынгыргырло долго ещё с Патитучкой извращали октавы и гармонии, сея вокруг какофонию и лажу. "Ла-жа" прозвали ансамбль, а любимый напиток - "Кока-фония". Делали его из крем-соды и дешевого баночного пива. Упившись им, лажовщики сотрясали округу "пи ел си"1 своими зловеще-кривыми изрыганиями.
Чун стучал какими-то невпопадными долями по некогда пионерскому барабану и тарелке- "шляпе незнайки". Гуслик неистово лупил в противоход дрюмеру по струнам своих новеньких гуселек. Под первые три он вставлял ластик, чтобы не издавать лишних звуков, но квинты не давались, и руки сводило кривизной и несуразностью. Патитучка сам соорудил себе четырех-струнный комуз из семиструнной домбры, засунул в деку проводной радиомикрофон и поражал всех корячеством пальцев, то и дело, догоняя в паузах своих коллег. Всю эту божественность услышали Джынджыр, Смит и Жоржик и решили поддержать отечественого производителя. Почти задаром они отдали порченную, не очень ударную установку и электрическую басуху-комуз. Жоржик предложил Гуслику изучить несколько толковых аккордов, но последний прогнусавил, что играет только по нотам, которых никто никогда не слышал. Даже Трытюк - великий изобретатель нот "да" и "лье", был шокирован перенасыщенной палитрой гнусных звуков и уже тогда затаил на гусляра зло. Он был одержим только одной идеей - сунуть чем-нибудь тяжёлым Гуслику по гунялке, чтобы тот не мучился и не мучил окружающих.
Вскоре студию, где взлабывали ребятки, а Патитучка метал винил, в виде лазерных компакт катушечек, порадовал своими песенками постельно-сонливыми пан Котрич - товарищ Чуна по разуму и институту физического бескультурья. Но не захотел Котрич покупать себе арфу и играть по ней слэпом2, а решил купить себе он сандалии меховые "прощай молодость", да и вообще манеры его массово-лайские быстро надоели горе-рокерам, и погнали они пана этого мётлами смердящими, да сыктымами трёхэтажными.
Снял тогда Патитучка с комуза своего почти новенького две струны, да запел про быр лошадку быр яке, якши трансформатор вдалеке. Пропёрся от сингла сего вечный однокашник Патитучки Валерьян Мнимый и пожелал на "Урал-джаз басе" со спиленными ладами взлабывать. Как только стал Мнимый чуть-чуть попадать, пошли записи беспрерывные, да эфиры на местной радио точке, где работал Патитучка кино-мошенником и звукорезом.
Услышал песни сии Смит, да записался в группу гетерастом, стал он колбасить на разных щипковых инструментах про порку дохлой лошади, и этим дисциплину хулиганить. Спрятали от него лажисты комузы, да гусельки под грифом О.Р.Ф. (совершенно секретно) и рубашку смирительную из дерматина надели.
Сами стишки они писали, сами песенки из них складывали, сами записывали, сами слушали, сами пёрлись от них, а…
__________________________________________________________________________
"Пи ел си"1 - студия и база Патитучки на подфаке в лумумбарии3, где он работал радистом и создавал многочисленные проекты, записывал их на компакт - катушечки и отливал мемориалом на виниле.
Слэп2 (slap) англ. - способ игры на басовочках и басухах методом постукивания пальцами по струнам
Лумумбарий3 - университет-гадюшник для студентов недоразвитых стран, включая нашу.
8
…а тут день сотворения Волоса случился. Праздник - праздник, солнышки вставайте, собралось народу видимо-невидимо. Пришлось сделать всё по скандинавским обычаям: разобрать шведскую стенку, сделать из неё шведский стол, и утрамбовать в двух из трёх комнат малометражной квартиры всю эту почти шведскую (Кизлодиными молитвами) семью. В третью комнату Майкл трамбонул родителей, чтоб не светили недовольством. Мелкий брат юбиляра - Организьма, тогда ещё безымянный, мешался под ногами, и его затоптали.
Стол ломился от ханки, закуски почти не было. Волос не позволил извести моркву на салат и до последней гнилушки использовал весь лабазный запас на напитки. Единственное фирменное блюдо - паштет из поросячьей колбасы, предварительно разжеванной и выдавленной изо рта на хлеб, был верхом кулинарного мастерства. Его, правда, отвергли за неприятностью, и стали запивать хань пепсвекольным морсом, который сразу закончился и занюхивать друг другу хаера и патлы. Когда занюхали донельзя, перешли на сырую воду и выяснение отношений.
На кухне уже вспыхивали и затухали дуэли на скороварках, в детской шел мастер класс местных барабанеров на убитой ударной установке, которую Джынджыр подогнал Организьме, чтобы тот стучал куда надо. В гостиной Чун показывал Жоржику и Трытюку неприличный палец, за что был обстрелян ими вилками и шпротами. Вступившийся за друга Гуслик был вытащен Трытюком на лестничную клетку и запуган трёхполозыми соседскими санками.
- Гуслик, уйди, зашибёт, - попытались вразумить его секунданты.
- Ну и пусть ударит, умней он от этого не станет, - гнусавила потенциальная жертва.
Сей диалог, повторился тринадцать с половиной раз, пока дядя Серж не втолкнул Гуслика в квартиру. Налитые кровью глаза Трытюка не увидели происходящее. Удар был не сильный, а нанесённый вскользь. Это больше задело самолюбие, чем плечо Сержа, и тот попросил у Трытюка объяснений. Битва была предотвращена на корню, ибо могли быть огромные жертвы. Её масштаб был бы аналогичен битве Рокки-5 с Терминатором-2, и конфликт был завершён шахматной партией в поддавки, в которой соперники объявили друг другу матом и стали дальше бухать.
Чун, догадавшийся притащить с собой двух особей наилегчайшего поведения, сидел весь заляпанный шпротным маслом и, достав из кармана гнутый и тупой перочинный нож, клялся одной из двух, что порежется на смерть, если она уйдёт. Она ушла. Харакири не удалось. Джынгыргырло - характерно бесхарактерная личность, напоминал некий предмет, плывущий с кукуевским лесосплавом неведомо куда из ниоткуда. В отличие от него, друг его Гуслик был человеком принципиальным, всюду искал справедливость, за что часто получал люлей по всему телу. Но в этот раз оных удалось избежать, да ещё цепануть вторую особь, утащить её к себе домой, и по подозрениям товарищей провести с ней внебрачную ночь, первую в жизни.
Барабанный джэм-сэйшн1, переросший к тому времени в размеры гала-концерта, не выдержала соседка снизу. Минут пять она пыталась прозвониться в дверь. И когда, наконец, открыли, её взору предстал совсем никакой молодой человек, которого так и не удалось идентифицировать.
- Уходите отсюда по-хорошему, здесь все такие пьяные, - попросил он её, и захлопнув дверь, растаял. Вслед за ним растаял новенький полукожаный лапсердак Михельсона.
>>>
