- Разве странно?
- Ну если только исходить из поговорки “Рыбак рыбака видит издалека”. — девушка усмехнулась, а лицо эльфа осталось серьезным.
- Подобное притягивает подобное, каждое существо всегда старается найти себе подобных, объединиться с близкими себе. Так и вы стремились найти близкое себе по духу, а что может быть ближе крови? Впрочем, думаю, следует продолжить историю. Славные были времена, когда между народами эльфов и людей был мир. Но постепенно гармония стала разрушаться, отчасти из-за того, что людей становилось все больше, им нужно было больше места, больше средств к существованию. К тому же, большинство людей не обладало возможностями эльфов, для них наши способности общаться мысленно, предвидеть будущее, бродить в незримом мире были чем-то непонятным, таинственным и поэтому пугающим. Они стали бояться нашей силы, и постепенно мир превратился в холодное противостояние, а потом и в войну. Отчужденность и непонимание со стороны людей вынудили эльфов отгородиться от внешнего мира. Мы все дальше уходили в незримый мир, наши тела истончались, и грань, разделявшая эльфов и людей, которую поначалу нельзя было пересечь без нашего разрешения, навсегда закрыла для людей возможность попасть к нам — настолько далеко от их мира мы оказались. Долгое время мы так и жили, скрываясь от людей, изредка приходя невидимыми в край, бывший когда-то и нашим домом, но вскоре даже для нас пересечь эту грань стало невозможным. Незримый мир велик и прекрасен, его нельзя описать языком, но эльфы тосковали по звездному небу и солнечному утру, по зеленым лесам и звенящим ручьям, и тогда Владычица Этэйн осмелилась просить для эльфов новый мир.
- Этэйн? — изумленно воскликнула Эль. — Я знаю ирландскую легенду про Мидира и Этайну. Мидир был королем фэйри и влюбился в Этайну, жену ирландского короля, он опутал ее чарами и украл, из-за этого началась война между фэйри и людьми. Но я никогда не верила, что он украл ее.
- Я и не похищал. Этэйн ушла со мной по своей воле. Она была женой короля людей, но вела свой род от эльфов. Эльфы никогда не заставляли равных подчиняться себе с помощью чувств — это просто невозможно. Я не мог бы насильно увести ее, даже если бы сумел навести чары. Любовь для эльфов значит очень много, это одно из самых светлых чувств, оскорблять его нельзя, поступи я так, весь мой народ был бы против меня. Этэйн полюбила меня и ушла со мной. К сожалению тогда уже мир менялся, и в памяти людей эта история осталась такой, какой ты ее рассказала. — Эльф вздохнул, и на его лицо легла тень печали.
- Владыка, прости, что я опечалила тебя.
- Ничего, — эльф улыбнулся, — я рад, что ты сумела увидеть истину. Этэйн испросила для нашего народа новый мир, такой же зеленый и прекрасный, как тот край, который мы были вынуждены были покинуть.
- Как… Кого?
- Тех, кто создал эльфов и людей, светлые силы. Но нам было поставлено условие: мы не должны были вмешиваться в дела людей. Мы создали свое государство, и не общались с людьми этого мира. Но спокойствие не могло продлиться вечно, и в этот мир пришла Тьма. Наш народ хоть и силен, но все же эльфов было мало, и у нас был выбор либо сражаться и умереть, либо вновь покинуть этот мир, люди же, хоть и были многочисленны, но не были готовы к такой битве. Мы смотрели, как землю покрывает Тьма, как гибнет наш новый дом, прекрасный край, как зло проникает в души людей, и ничего не могли сделать. Объединившись с людьми, мы могли бы победить и изгнать зло, но именно это нам и было запрещено. Эльфы не хотели уходить и готовы были все до единого погибнуть в бою, сражаясь с тьмой в одиночку, и вот тогда девушка нашего народа Эльтониэль, печалясь за судьбы людей и эльфов, решила под страхом смерти нарушить условие. Она взяла самый могущественный эльфийский меч, наполнила его своей силой и вручила его королю людей этого мира, единственному, кто смог бы повести за собой войско и сразиться с Тьмой. Эльфы последовали за Эльтониэль, желая спасти свой новый дом, многие из нас погибли, но все же победа, хоть и дорогой ценой, была одержана. Мы нарушили условие, за которое нам был дарован этот мир, но именно благодаря этому нарушению и были прощены. К сожалению, история повторилась. Долго мы жили с людьми в мире, эльфийский меч передавался королями людей от отца к сыну, являясь символом дружбы наших народов, многие эльфы жили среди людей, помогая им своими знаниями, служа их королям. Один из нас полюбил дочь короля Аридака и попросил ее руки, но король, который страдал излишней гордостью, посчитал себя оскорбленным и отказал в достаточно грубой форме. Эльф и девушка бежали, Аридак сам бросился в погоню, нагнал беглецов и Светлым мечом убил эльфа, а его дочь, не желая расставаться с возлюбленным, от горя сбросилась с башни королевского замка.
Этим убийством король разрушил нашу дружбу и осквернил оружие, призванное защищать Свет. Эльтониэль пришла в королевский замок — никто не смог встать у нее на пути — она прокляла короля, забрала меч и предрекла, что тот вернется только тогда, когда среди великой Тьмы появится достойный держать Светлый меч, и если этого не произойдет, эльфы покинут этот мир, а людям суждено будет сгинуть. После этого Эльтониэль исчезла вместе с мечом прямо из тронного зала, и никто не знает, куда. Некоторые эльфы говорили, что она решила вернуться в наш прежний мир, чтобы забыть о том зле и предательстве, которое совершили люди. — Гламидир замолчал и внимательно посмотрел на Эль.
- Но как Светлый меч оказался у меня? — робко спросила Эль, очень боясь услышать ответ.
- Тьма надвигается на этот мир, и в этой Тьме появился только один человек, способный повести за собой армию в бой и достойный держать в руках Светлый меч. Ты принесла то, что когда-то забрала из этого мира, исполнив тем самым сделанное тобой пророчество. Ты — Эльтониэль, Исчезнувшая и Вернувшаяся.
- Но я не Эльтониэль! Я Эль! Я не эльф! Я самая обычная девушка, мне до сих пор кажется, что все, что происходит — это только сон, галлюцинация какая-то, последствие автомобильной аварии! И этот меч! Ллау Вам должен был рассказать, как он нашел меня, он же понял, что я не из этого мира, что я ничего здесь не знаю! — Эль умоляюще сложила руки, глядя то на Ллау, то на его отца. Ллау поймал ее взгляд и заговорил:
- Когда я увидел тебя, лежащую среди листвы в том самом лесу, откуда когда-то эльфы отправились на помощь людям, я сразу почувствовал, кто лежит передо мной. Я всегда ждал тебя и уверен, что не ошибся.
Эль молчала, слегка придавленная свалившейся на нее информацией и ответственностью, тут словно и внутри нее и снаружи одновременно промелькнул мысленный разговор:
“- Ты уже говорил с матерью?
- Нет еще.
- Она будет расстроена.
- Владычица Этэйн обрадуется новости, которую я принес.
- Владычица, конечно, обрадуется, но вот мать, боюсь, опечалится.”
Двери в зал бесшумно распахнулись и на пороге появилась удивительной красоты женщина с длинными до пояса золотистыми волосами и лучистыми глазами, которые были похожи на два лесных озера в солнечный день. Ллау вскочил и бросился ей навстречу, радостно воскликнув:
- Владычица! — а Эль услышала звонкую мысль “Матушка!”.
Гламидир также встал, и девушка заметила быстрый взгляд, который эльф перевел с сына на жену. — Владычица Этэйн… — начал было говорить он.
- Владычица Этэйн приветствует Эльтониэль Возвратившуюся, — приятным бархатным голосом произнесла женщина, подходя к Эль и беря ее за руки, на устах ее играла улыбка, но в глубине глаз застыла тревога, и тут же вслед за приветствием в голове девушки, как птица в клетке, забилась мысль:
“- Эльтониэль, не погуби моего сына! Не отбирай моего сына!
- Но я… Как я могу погубить Вашего сына… Я не собираюсь ни губить, ни отбирать его у Вас. — Глаза Эль удивленно и немного испуганно распахнулись.
- Прости меня, ты не знаешь…
- Чего я не знаю?
- Это не важно, прости, что напугала тебя.”
- Я вижу, вы уже рассказали нашей гостье историю меча. Думаю, ей стоит прийти в себя и отдохнуть. Я распорядилась, чтобы накрыли стол, вечером мы будем праздновать появление Эльтониэль, которая принесла нам надежду. Пойдемте, сегодня выдался радостный день. — Этэйн улыбнулась, но в глубине ее глаз застыла печаль.
Выходя из зала, Эль остановила Ллау и тихо спросила:
- Если бы я была Эльтониэль, то как я могла бы погубить тебя?
Ллау взглянул на девушку и с улыбкой произнес:
- Ты Эльтониэль, а погубить… с чего вдруг такой печальный вопрос?
- Мне показалось…
- Это моя мать спросила тебя?
Эль кивнула. Ллау покачал головой. — Ты не погубишь меня. Просто в одном из пророчеств сказано, что, когда Эльтониэль вновь вернется в этот мир, жизнь того, кто встретит ее первым, уже не будет принадлежать этому миру, а только ей.
- Но это же не значит…
- Да, это не значит, что ты погубишь меня, разве что ты сама этого захочешь.
- Ллау!
Эльф положил девушке руки на плечи и, глядя ей в глаза, произнес:
- Послушай, Эль, я знал, кто ты, когда увидел тебя в том лесу. Я всегда знал, что встречу тебя, и ждал, когда это произойдет. Я родился с мыслью о том, что встречу тебя. Пророчество не пугает меня, и тебе не следует волноваться из-за него. — Он коснулся пальцами ее щеки. — Пойдем, нас уже ждут.
* * *
Теплый солнечный луч разбудил Эль нежным поцелуем. Первые минуты она лежала, не открывая глаз и нежась в постели. “Интересно, сколько времени?” Эль приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на будильник, который стоял на прикроватной тумбочке, и тут окончательно проснулась. Не было будильника, не было никаких тумбочек, было прекрасное ложе во дворце владыки эльфов, и уже пора было вставать.
Эль предстояло в этот прекрасный солнечный день отправиться неизвестно куда и отдать Светлый меч неизвестно кому. Вернее, известно, но вчерашний праздник среди эльфов так захватил Эль и так ей понравился, что она решила на время забыть все касавшееся ее непонятного Предназначения в этом мире.
Девушка потянулась, нехотя встала, привела себя в порядок и начала собираться. Собственно сборы были короткими — ничего кроме одежды у Эль в этом мире не было, да и то, одежда была эльфийская, приготовленная ей Гуинной для поездки. “Ладно, надеюсь, я еще вернусь сюда за своими джинсами. Хотя, надо сказать, что эльфийское обмундирование я бы себе тоже с удовольствием оставила.” Одежда — штаны, рубашка и куртка — действительно была очень удобной, мягкой да в добавок еще и красивой. Ко всему этому прилагался легкий плащ, почти такой, как у Ллау.
Она вышла из дворца и огляделась. Погода была чудесная, листья шелестели на легком ветерке, в воздухе витал нежный аромат трав.
Эль села на ступеньку и задумалась, перед ее мысленным взором мелькали картинки вчерашнего праздника: как они пировали, танцевали и пели. Эльфы были милы и дружелюбны и вели себя так, словно бы девушка всегда жила среди них, просто уходила ненадолго и теперь вернулась. Ллау все время был где-то рядом, тихо называя присутствовавших по именам или объясняя местные обычаи. Эль казалось, что она вернулась в свой потерянный или забытый дом — настолько все вокруг было прекрасно и гармонично. Музыка была сказочно красивой и до боли родной, а как прекрасны были эльфийские песни, и как прекрасны были сами эльфы, их голоса и лица…
Когда Ллау вытащил ее из-за стола на какой-то достаточно простой, но очень изящный танец, Эль пыталась сопротивляться — она казалась себе не совсем уместной на этом празднике жизни, но вскоре водоворот музыки и движений захватил ее. И глаза Ллау. От этого воспоминания сердце вдруг екнуло, часто забилось, и девушку бросило в жар. “Что это со мной… Ой, только не это! Только не влюбляйся! Но… но он такой замечательный… Думай тише…” Эль постаралась отвлечься и вспомнила, как сама что-то спела. Это была песенка, как обычно про любовь, стихи из одной известной книги, кстати про эльфов, а музыка ее. Эльфы очень быстро подхватили мелодию и начали подыгрывать, а следующий куплет подхватил Ллау своим чистым красивым голосом. “Нет, это просто невозможно… Что я делаю! Что ты делаешь, Эль!” Девушка закрыла лицо руками и тихо засмеялась. “Вот дура! Какая же ты дура, Эль! А он такой хороший! Думай тише!!!”. Она сидела с мечтательной улыбкой на устах, и из блаженной задумчивости ее вывели тихие шаги. К ней подошел Ллау.
- Я шел тебя будить, но почему-то думал, что ты уже встала. — Он улыбнулся и протянул ей руку. — Пойдем?
- Куда?
- Лошади уже готовы, мы можем ехать. Ты не боишься?
- Немножко. — Эль смущенно улыбнулась.
- Не бойся, все будет хорошо. — Он обнял ее одной рукой за плечо и потянул за собой.
Две белых, как снег, лошади стояли у ворот и перестукивали копытами, стремясь поскорее начать путь. Одна из них была оседлана, другая нет.
- А ты едешь без седла?- не столько спросила, сколько констатировала Эль.
- Да. — Эльф улыбнулся. — Это эльфийские лошади, самые быстрые и легкие, мне для них не нужны ни седло, ни узда.
- Тогда пусть с моей тоже снимут седло. — попросила Эль и на удивленный взгляд Ллау пояснила. — Я все равно езжу без стремян, к тому же я доверяю эльфийским лошадям.
- Я знаю, но лучше оставить все как есть. Мне будет спокойнее. К тому же к седлу приторочен меч, только так он не будет мешать тебе в пути.
Эль подошла ближе — у седла действительно был закреплен Светлый меч, спрятанный в изящные, богато украшенные ножны, и небольшая дорожная сумка.
Не столько услышав, сколько почувствовав какое-то движение сзади, девушка обернулась и увидела подошедшего к ним Гламидира.
Ответив на приветствия, Владыка коротко дал им последние напутствия:
- К вечеру вы достигните крепости Вениад, там будет ждать проводник, который проведет вас в Хифтар. Лошадей придется оставить в Вениаде, им не пройти той дорогой, которой поведет Горец. В Хифтаре Эльтониэль вручит Светлый меч королю, а ты, Ллау, найди Альфера или хотя бы узнай, что с ним.
Эль уже знала, что Альфером звали старшего брата Ллау, он отправился в Хифтар и от него уже давно не было вестей.
- По дороге будьте осторожны, и, Ллау, береги Эльтониэль, никто, кроме эльфов и Горца, не должен узнать или понять, кто она, раньше времени.
- Я знаю, отец, Я буду беречь ее. — Эльф взглянул на девушку, и та с трудом удержалась от того, чтобы отвести глаза или, не дай Бог, покраснеть. Тут Эль заметила, как взгляд Гламидира остановился на Ллау и опять в голове, словно шелест, пронеслись мысли:
“- Я чувствую, ты все-таки решил взять их с собой?
- Да, отец.”
Гламидир едва заметно покачал головой. Эль было с одной стороны ужасно неудобно, что она опять, хоть и случайно, но подслушала чужой разговор, а с другой стороны безумно интересно было узнать, что же это такое взял с собой Ллау.
Наконец показались Аэнна, Гуинна и их мать.
Владычица Этэйн была величественна и прекрасна, но, как и накануне, глаза ее были печальны. Она только смотрела на Эль, и та уже не слышала никаких просьб.
Аэнна протянула Ллау лук, колчан и клинок. Эльф привычным движением закинул колчан и лук за спину и быстро пристегнул ножны к поясу. Гуинна подошла к Эль и со смущенной улыбкой протянула ей небольшой сверток.
