За язык его никто не тянул и он спокойно проглотил оный и позже выплюнул трижды вокруг себя от головокружительного облегчения, когда явно перегулявшая, совсем уже твороженная масса выдавилась из его средства передвижения и жизни и ржа рассосалась в его обмороке, едва не похоронным звоном нахлынувшем...
30
...отлившем часть алкогольного отравления в малахитово-нестандартное очко, остались четыре капли совести и Патитучка стряхнул их на отсутствие не подобранного по госту хомута. Одна попала на ногу и больно её защипала. Патитучка посмотрел в область тревоги и обнаружил кровоточащую протёртость в угловатостях коленей. Он трижды проклял по матери Репку, внезапно явившуюся к Джынджыру на хату со своей африканской любовью к не очень ответственному квартиросъёмщику и буквально вытолкнувшую гостя последнего вместе с его регулярной подружкой - Кизлодой на половое покрытие, незамедлительно ставшее двусмысленно таковым. Репка при этом рассказала своему экс-секс-партнёру о своих новых похождениях и, не предлагая ему, ответно-остывшему - себя, нудно попросив содрогателей общей спячки предаваться бурным ласкам в другом месте.
Ванна, приютившая пылко трущихся друг о друга любовников, была переполнена чувствами, плотью и горячей водой. Для повышения коэффициента желания и возможности, Патитучка угостился накануне у Москита в ЦДХу настойкой из женьшебень-травы, и добавил в искусственно созданный им в паре с Кизлодой водоём несколько капель конфискованного по месту работы ароматического масла. А когда в очередном антракте пылкость почему-то поостыла, вожделённо-беснующиеся наконец поняли, что вся их гармонно-амурная аура ушла в канализацию сквозь надкусанную неизвестным ихтиандром затычку. Тогда трения перенеслись на исторически залитый разнопитьями ковёр, где к утру вдуейлянт со своей ненасытной партнёршей понемногу утихли. Интимно-милующиеся угомонились с восходом второго солнца и, прозевав настоящий рассвет, так и уснули друг в дружке. Она в его объятиях, а он в ней.
Так и стоял бы вечность с застывшей над нестандартностью пространств водо-бочкового скакуна послеутреннеминетной струёй Патитучка в раздумьях о законах физики и физиологии, пока каламбурно ударившись о дверь проповедью, Репка не попросила сольно-струящейся очередным циститом уедиенции с непарнопедальным бокалом жизненноневажных утрат.
Упав изнемождённо-невыспавшимся после бурной ночки на фригидствующее репкиными вредностями ложе, Патитучка перешёл с высоких мыслей на обсуждение низких вслух. Поспевшая к развязке прений о чувствах в системе координат (от минус до плюс бесконечности), облегчившаяся на несколько миллилитров зловредности Репка поддержала подругу в пожизненно-стандартном мнении о том, что все мужики одинаковые. Патитучка перечеркнул знак равенства несправедливого тождества теоремой с простым доказательством. Он укрепил возмущённым матом своё убеждение, что если бы все самцы страдали подобностью, то их сердца давно перекочевали бы в штаны, а мозги переполнили бы их своей озабоченностью и всякими низкими помыслами, и не стало бы ни высокой поэзии, ни истинной романтики. А на глупые насмешки барышень Патитучка ответил, назвав их своими именами на "ять", что не им судить о жизни со своих падших позиций. Улыбки исчезли с жизненно-радостно паразитирующих лиц, а в след им и сами обладательницы правильного прикуса мужских гениталий. Патитучка даже не глянул на их простывающий след. Он смотрел на Джынджыра, как на искажённое весёлым оскалом зеркало в поисках утраченной в его глазах совести и, немного смущаясь собственного падения до Кизлоды, просил друга никому об этом не рассказывать. Джынджыр, разлепив один из утренне-пчеловодческих органов зрения в корень, отвлёк приятеля от темы грехопадения и рассказал, как сам, будучи ещё недавно с Репкой на дружеской средней ноге, исподтишка пользовал у неё на виду Кизлоду. Он признался, что однажды, после пьяного приюта подружек "не разлей ялда", по утру, беседуя с неблаговерной репообразной, косметически маскирующейся на работу, всеми остальными органами втихаря под одеялом мытарил смеющуюся по этому поводу кизлодную безотказницу. Патитучке понравилось такое молочное братство, но он повторил просьбу. Джынджыр сдержал слово и не отпиарил друга в кривом...
31
...прямом попадании в створ ворот. Удар неистовой силы был отбит Джынджыром ценой сломавшейся руки. Чемпионат тут же был приостановлен и завершён. Футзальный консилиум признал нанесённую травму ушибом и был распущен восвояси. Лечащим врачом единогласно (голосом пострадавшего) был назначен Патитучка, смотавшийся за анестезийной ханкой и приглашённый на хату в этой роли на очередной проспиртованный промыв костей, в том числе, возможно, переломанных.
Утро приветствовало увлёкшихся заморозкой и ротовыми алкогольными инъекциями робкими солнышками и опухолями, особенно в области повреждённой кисти. Друзья собрались последними силами и с помощью боевых подруг доехали до травмпункта. Джынджыр рулил своей вольвистой иномаркой, а Репка резво переключала скорости, успевая пополнять прокуренный салон информацией без претензий на размышление.
В регистратуре потребовали полис. Джынджыр не понял о чём разговор и вопрошающе уставился на друга. Патитучка без тормозов врубился в ситуацию и вручил товарищу все свои документы, по которым Джынджыра оформили, определили ему перелом и всё это дело загипсовали. Его освободили от вождения и концертов на месяц, а то и больше. Скривив в недоумение мину, он оповестил всех о том, чтобы искали ему барабанчатую замену, но с руля слезть отказался.
Репка, став ручной коробкой передач, воспользовалась этим и стала громко не по делу критиковать и далее, уже морально, травмировать водителя. Джынджыр дотерпел все эти обоснованные преимущественной женской глупостью уколы до первого разрешения остановки и высадил речетативно-поносящую трындычиху на окраине большого города.
Вернувшись мыслями в выселки, он задумался о замене и временно отдал своё оркестровое место под яркими лучами световых приборов на барабанных антресолях "таблетки" первому попавшемуся в поле зрения ударнику дробно-ритмического труда. Таковым оказался Федот - именно тот - барабанер эдисоновского блюзово-лампочного проекта кабацкого типа, где штат музыкантов был раздуто расширен и они менялись чаще, чем устраивались концерты. Друзья - музыканты звали Федота Орангутангом во многие банды-команды за внешность, буйно импровизированную манеру игры, так как стукач он отменный, правда, больно солирующий, несмотря на монотонность инструмента. Он согласился поддержать супер-профессиональным ритмом демисезонных на время больничного Джынджыра, но от репетиций отказался, мотивируя это своим исполнительски-зашибенным совершенством. Для ознакомления с демисезонным материалом он довольствовался исписанной разными песнями кассетой и был таков. На следующий день в "таблетке" он был совсем другой. Несмотря на расписанные по нотам композиции со всеми ритмами и паузами, он постоянно путался, выходя из положения с помощью умопомрачительных и завёрнутых импровизаций. Прихваченный им для убедительности барабанно-карданно-педальный вал, выстукивал такие крупнокалиберно-пулемётные трели, что у всех слушателей и остальных исполнителей возникало ощущение, что это - фестиваль "трэш твою мать". От ритмического накала и подачи карданного Федота не выдержал один из юпитеров и стал гореть синим пламенем. Несмотря на всеобщую зрительскую эвакуацию, демисезонные закончили композицию и, потушив своим полным спокойствием слишком разгорячившийся световой прибор, продолжили выступление.
После концерта Клаус дал интервью средствам немассовой информации с какого-то слишком кабельного телевиденья, постоянно путающимся в названии ВИА. Его планы записи и выпуска в ближайшем будущем альбома стали на несколько лет традиционными и каждый раз меняющими сроки непременно...
32
...поспешно выставляя некоторые заведения на деньги. Демисезонные разработали план их небольшого выкачивания в отдельно взятом клубе имени гайдаровской прозы.
Сделав самопально-ксерокопированные флаейра у Москита на денежно-печатном станке, Патитучка пошёл по ЦДХу распространять их среди знакомых и незнакомых, но лицеприятных дам. Подписавшийся от нечего делать к этой акции Москит встретил старую знакомую любовницу, у которой срисовывал в художественной школе строго режима натюрморты с полуобнажёнкой. Он в один миг как-то раздухарился. Уже в следующий, Москит успел вручить стопку контрамарок увядающей красотке со следами былой спелости тел, представить ей Патитучку в лучшем свете мужских достоинств, приукрасив ему самому непонятными, весьма пошловатыми издержками. Недевушка с огромным стажем по имени от глагола давно совершённой формы "давать" выслушала всю эту белиберду и, томно глянув в смущённые от такой рекламы глаза Патитучки, сказала, что непременно придёт, манерно слилась с экспозицией художника новой формации, пишущего чёрно-масляной дулей по негрунтованному холсту из мешковины глаголы неопределённой формы. Москит полузагад
ками-полуразгадками поведал товарищу о своей былой любви к повстречавшейся особе. Он тут же раскидал в уме гороскопические карты и стал внушать Патитучке, что это знак, способный осчастливить его на долгие лета. В подтверждение сказанному Москит вручил Патитучке некую сумму условных монет на расходы по пути к счастью в заведение, в которое непременно-судьбоносно явится его в прошлом хорошо знакомая. На отказы взять сию мзду, Москит уговорил Патитучку потратить эту деньгу на мадам, мотивируя это своими старыми долгами перед ней. На концерт неудавшаяся художница, пиарящая себя как самую свободную не только в плане слабоэстетических мазков, но и в сексуальных утехах группового характера, пришла с ущербной подругой вида непризнанной поэтессы. Их контрасты сразу приковали к себе внимание общественности. Первая была утянута проклёпанной кожей так, что закрывала лишь недостойные мужского внимания части тел и антител. Всё остальное массово вырывалось на показ. Вторая же скрывала всю свою дистрофически-исписавшуюся суть в бесформенной юбке под каблук и водолазке по уши.
Смелая и нескромная в формациях художница внесла свои красоты в гримёрку, где потребовала Патитучку у его изумлённых коллег. Федот, отвесив и без того приматскую челюсть, порекомендовал себя как замену искомого. Получив отказ в виде пощёчины одним лишь взглядом, он напялил вдрызг разношенные концертные полукеды, взял пару палок и пошёл разминаться перед концертом вручную. Патитучка едва скрывал чувства по поводу приезда навязанной ему Москитом мадам. Он сослался на занятость в подготовке к выходу на сцену и, пообещав общение с вливаниями после выступления, поспешил воткнуться в комбик.
Отыграв, как обычно, весело-задорный концерт, демисезонные по традиции зависли, разменяв часть зарплаты в баре. Патитучка пошёл пригласить на несколько кружек обещанного хлеба Москитную протеже. Та уже обосновалась за столиком вечно безлошадных ковбоев, с некоторых пор посещающих почти все демисезонные мероприятия. Вырвав явно слабую на передовые части тел художницу из глубокого поцелуя юного лимонадного Джо с запахом дешёвой сивушной парфюмерии, распитой у входа в клуб, Патитучка поторопил мадам прощаться с прыщеватым кавалеристом общественного транспорта, закрывшегося до утра. Обрадовано-обнадёжившая себя интересным ночепроведнием была посажена с подругой в таксомотор и отправлена по поэтически названному адресу. Вернувшись к друзьям, Патитучка объяснил им свой поступок тем, что не всё хорошо, что горит, а тем более шевелится и выпил на оставшиеся спонсорские деньги не ханки как все, а хлеба. Пустую кружку он прихватил в качестве необъяснимого ущерба и начал коллекционирова
ние трофейного...
____________________________________________________________________________
